Агенда Матери

30 октября 1960
(После совместной медитации с Матерью. При встрече Мать дала ученику небольшую кожаную папку с изображением египетской фрески)

Покажи папку,.. [Мать смотрит] Ничего общего.
В самом начале медитации передо мной встали знакомые картины древнего Египта. А ты был немного другой, но очень похож на себя... Первое, что я увидела, был бог вот с такой головой [корчит гримасу], а над головой у него было солнце. Голова зверя, темная, — он мне ХОРОШО знаком, но что это за животное, я не знаю. Есть один с головой ястреба, а у другого была голова... [Повторяет жест]

Как у шакала?

Да, как у шакала. Именно так. Над головой у него было что-то вроде лиры, а над ней солнце. (По преданию, Анубис, бог с головой шакала, помог Изиде собрать тело се супруга Осириса, убитого и расчлененного его братом Сетом. Осирис был первым богом, царствовавшим над людьми. Благодаря некоторым особым ритуалам Изиде с помощью Анубиса удалось оживить Осириса. Этот миф соотносится с легендой о Савитри и Сатьяване.)
Этот бог был очень тесно связан с тобой, вы были почти одним: ты служил его жрецом, а он входил в тебя.
Это продолжалось достаточно долго (это я видела и запомнила лучше всего). Но там было еще много всякого — все знакомые мне вещи, а главное — ОЧЕНЬ ТЕСНАЯ связь, которая была у нас с тобой во времена древнего Египта, в Фивах.
В первый раз я увидела такое про тебя...
В самом начале я подумала: может, это связано с папкой? Мне казалось, что я давала тебе что-то египетское, но точно уже не помню — и очень рада, что это оказалось не то!... Я на минуту задумалась: почему? И поняла, что все вещи, даже те, с которыми, как нам кажется, мы встречаемся случайно, направляются одним и тем же Сознанием с одной и той же целью — это очевидно!
Но что интересно, наблюдая за этой картиной, я ПРОЖИЛА ее, прожила все эти сцены: посвящение, службу, и так далее. Поднялось
разноцветное сияние, и сверху в чудесной тишине спустился белый свет, гораздо более мощный, чем в прошлый раз [во время последней медитации]. (Должна сказать, что первое, что я сделала, это постаралась установить вокруг тебя молчание, убрать все лишнее и помочь тебе сохранить покой ума: небольшие толчки были, но когда спустился белый свет... ) Он спустился очень величественно и (как сказать?)... по-египетски, оккультно, очень четко и точно, вот так [показывает, как спускается молчание].
Потом настало время долгого и абсолютно неподвижного созерцания. Что-то от меня ускользнуло — может... Я вспомню.
Затем я вошла в легкий транс и я увидела тебя, но ты был,.. как это объяснить... физически ты находился в ином плане, чем некий Господин (его-то я видела очень ясно: довольно высокий, широкоплечий, одетый по-европейски, в темном костюме). Он с восторгом пожимал тебе руки (а ты равнодушно сидел, как сейчас, одетый как индус, в позе медитации). Он схватил тебя за руки и стал их трясти! Я ясно услышала слова: «Поздравляю, это большой успех!» (речь шла о твоей книге ). Рядом я видела людей, которых тронула твоя книга, — самых разных, в основном французов, во всяком случае, европейцев: там были женщины, мужчины. Одна женщина (должно быть, актриса или певица, или... она даже одета была в театральный костюм, вроде трико: красавица!) говорила кому-то: «Ах! После этой книги я почувствовала тягу к духовой жизни! Это было очень интересно... » И всякое такое. Потом я вышла из транса и... Наконец, я постаралась кое-что сделать для тебя, и у меня получилось. Все получилось.
Только что была светящаяся золотистая пыль. Спустился белый с золотистым оттенком (но все же белый) свет. Он нисходил, как колонна, и в нем была такая СИЛА!... А в конце, в этом белом свете установилась масса — О! Множество! — золотистых точек. Огромная сила реализации. Мне с трудом удалось выйти! Сначала я решила, что выйду наполовину, и вышла, но до сих пор не до конца...
Вот, мальчик мой. А что чувствовал ты?

Когда я медитирую с тобой... Один я не ощущаю силы. Все по-другому Иногда сила есть, но не такая. Она ощущается,
но по-другому.

Конечно! Ведь когда ты медитируешь у себя, я тоже нахожусь рядом с тобой. Но разница есть.
Важна физическая вибрация. Таково уж условие работы по трансформации. Я ощущаю это, потому что как только мне надо сделать что-нибудь с кем-то в физическом плане, все спускается в тело. И тело охватывает... Я ясно вижу, что все время задействуются физические вибрации. Это совершенно другое. Работа, совершаемая на расстоянии, воздействует на это [показывает на голову], но...
Знаешь, вот это все [Мать касается своего тела, руки] только что было живым и так вибрировало, что трудно было определить границы тела; оно как будто уходило во все стороны. Границ нет.
Но в темноте оно пока не светится. Обычно в темноте светится другое... У меня так было, когда я работала с Теоном (по приезде во Францию мы устраивали совместные медитации, хотя он называл это не «медитацией», а «отдыхом», и мы занимались этим в темноте). Появлялось фосфоресцирующее свечение: так светятся ночью рыбки в воде. Оно исходило отсюда [из тела|, расходилось в стороны и колебалось. Но оно было витального происхождения. Сила шла сверху, по проявлялась на витальном уровне. А сейчас, без сомнения, это супраментальный золотистый свет, пульсирующий с необыкновенной интенсивностью... Только, возможно, ему не хватает того, что Теон называл «плотностью», то есть среды, в которой его можно наблюдать в темноте — но если его увидеть, он будет золотистым, а не фосфоресцирующим.
Он очень конкретен и материален.
По ночам я думаю... Иногда он бывает таким насыщенным, что я думаю, нет ли тут радиации? Но посмотреть не могу, потому что глаза закрыты!
Этой ночью тоже... мое тело не имело границ: оно превратилось в огромную МАССУ вибраций.
А в сегодняшнем опыте [во время медитации] — присутствовало то, что обычно я вижу по ночам (не в сочетании — хотя, может, и в сочетании), тот же самый свет... Похоже на пыль — частички были меньше, чем точки, словно атомная пыль, вибрирующая с невероятной силой, но на месте. Движение было непрерывным... Как будто перемещения происходили внутри некой вибрирующей массы, остающейся на месте (то, что перемещалось, было гораздо тоньше и представляло собой поток небывалой мощности, проходивший насквозь, но сама масса не двигалась, а вибрировала на месте с огромной скоростью). Сейчас я не очень понимаю, в чем разница... Ночью золото светится менее интенсивно, а все остальные цвета становятся ярче: белый, синий, розовый...
О! Вспомнила! Только что, после видения Египта, я видела РОЗОВЫЙ свет! Как... как в конце восхода солнца, когда становится совсем светло и ярко. И такой удивительный цвет! Свет лился сплошным потоком — такое я вижу очень редко. В последний раз, когда мы медитировали вместе, такого не было. В нем была такая радость! О!.. Полный восторг. Да еще так долго. А затем я вошла в то состояние транса, в котором видела поздравлявшего тебя Господина! Я слышала (этот голос вывел меня из транса): «Поздравляю, небывалый успех!» [Мать смеется]
Вот. Хорошо. Время от времени мы будем медитировать вместо. Мне приятно это делать, в том смысле, что не приходится ограничивать себя, сдерживаться, прятаться.
Я вижу, что за свет сходит вниз, все идет хорошо.
Что-то остается довольным и повторяет: «Хорошо, хорошо!», испытывая удовлетворение от процесса.
По моему ощущению, через некоторое время, возможно, не такое уж и большое, мы сможем сделать нечто... что будет уже не личным достоянием. (Речь идёт о работе, которая должна совершиться на земле благодаря "Агенде".)

* * *

Чуть  позже при прощании

Ты больше ничего не хочешь мне сказать или о чем-нибудь спросить?

Чтобы навести  порядок в своем теле, я рассчитываю главным образом на твою силу.

Еще бы! Но порядок восстанавливается, когда у тебя добавляется сил. Чем ты слабее, тем меньше порядка.
Все, что мне известно, — это то, что ЗДЕСЬ нужно следить, чтобы не ослабевало тело (не только в Индии, а в Ашраме). Это очень важно, здесь нужно иметь хорошую базу, а то придется трудно. Чем больше нисходит Силы, как это было только что, тем более... крепким должно быть тело. Это важно.
Знаешь, чего я только не пробовала, от голодания до мясной пищи, все-все. и заметила, что при голодании получаются приятные опыты, но это вредно, лучше так не делать — это старые штучки. Тело должно быть сильным. Сильным, иначе...

(Мать дает цветок «Сотрудничество» — гвоздику)

Значит, я тебя пока не увижу?.. Да, днем слишком много народа, это тяжело... Ладно.


5 ноября I960

... Любопытная вещь воспоминания о прошлом: они всплывают и стираются после того, как я их рассказала. Будто возвращаются попрощаться, прежде чем уйти окончательно.
«Воспоминания» (по правде говоря, это образы) несут в себе зияния, истину и ПОМОЩЬ. Приходя, они как бы говорят: «Вот, смотри, это источник того-то» — и выстраивается кривая. Но как только я увижу ее, они уходят.
Однажды ради эксперимента я попыталась вспомнить кое-что из прошлого, потому что меня интересовал смысл одного явления: пробую вспомнить — и никак! Начисто стерлось. Тогда я поняла, что они всплывают, являются (нужно быть очень ВНИМАТЕЛЬНЫМ, понять, зачем они приходят), а потом окончательно исчезают.
Целый ряд обстоятельств моей жизни я забыла настолько, что когда мне напоминают о них (некоторые живут рядом со мной давно и хранят воспоминания о моей жизни), кажется, что речь идет о другом человеке. Ко мне это не имеет никакого отношения. Так со всеми вещами, независимо от того, давно ли они случились: они дали моему сознанию то, что должны были дать, и ушли, утратив смысл. Но для других те же воспоминания могут до сих пор оставаться важными, и тогда они сохраняются. А у меня они полностью стираются из памяти, как будто ничего и не было.
Только так я могу забыть.
Мы часто пытаемся забыть прошлое, но ничего не получается. Только когда из события будет извлечен весь урок, который оно должно было дать (когда прояснился его смысл и видна самая глубинная его суть), его назначение исчерпается и оно сможет уйти. По сути, я убеждена, что карма — просто груз прошлого, которым вы не смогли воспользоваться должным образом... Если урок, который несло то или иное обстоятельство или событие, усвоен — кончено: исполнив свое назначение, оно растворяется в памяти.
Интересно было бы продолжить эти наблюдения.


* * *
Немного позже

Я спустилась в одну область человеческого сознания, а следовательно, и своего тела... Никогда мне не приходилось видеть ничего более трусливого, слабого, жалкого! Это, видимо, часть клеток или сознания, живущая в постоянных опасениях, страхе, тревоге... Это действительно ужасно!
И мы носим это в себе! Мы не замечаем ее, ведь эта область находится па грани подсознания, потому что сознание начеку и не позволяет нам поддаться страхам, — но они способны вызвать болезнь в ОДИН миг. Я заметила по себе, что кое-какие полностью излеченные (по-настоящему, а не внешне) болезни возвращаются! Они были излечены, а тут начались сначала.
Тогда я стала искать эту область. Она где-то в подсознании -— в подсознании клеток. Источник там. И при малейшем удобном случае. .. Он скрыт так глубоко, что... К примеру, мы чувствуем себя очень хорошо, тело в полной гармонии (когда тело в полной гармонии, движения становятся гармоничными, все находится на своем месте, все само собой организуется так, что вам совершенно не о чем заботиться: царит общая гармония), а затем бьют часы, кто-то произносит слово, и у вас мелькает мысль: «Я опоздал», — всего на секунду, на четверть секунды, и... работа тела дезорганизуется. Вы чувствуете себя слабым, усталым, больным. Приходится преодолевать это. Ужас! От каких вещей мы зависим!
Нужно спуститься в эту область и попытаться все изменить, — чем я сейчас и занимаюсь. Знаешь, это нелегко. Но когда с этим будет покончено, даже сложно описать, что получится. Я все объясню. И тогда я помогу тебе сохранять хорошее физическое состояние.


8 ноября 1960
(После встречи с 3., давним «учеником», известным своей распущенностью и являющимся для «истинных учеников» Ашрама объектом критики с точки зрения «морали» и даже «йоги»)

 Область, в которой он живет (там, по сути, живет большая часть так называемого цивилизованного мира), создается витальной вибрацией, проникающей в разум и заставляющей работать воображение. Не хочу быть ни строгой, ни критичной, но этот мир разыгрывает комедию перед самим собой. Это не чистое кривлянье: просто каждый чувствует потребность разыграть комедию для себя. Комедия может быть героической, драматической, трагической, поэтической — но в девяноста девяти случаях из ста она оказывается любовной. Люди живут всевозможными «состояниями души» и их словесным выражением. ([Смеясь:] Даже страшно говорить!) Знаешь, есть такие магазины, где продаются костюмы и декорации? — Такое ощущение, что люди в них и живут, переодеваясь по мере надобности. В одном случае говорят: «Вы — женщина моей жизни» (и повторяют это столько раз, сколько понадобится), — в другом... Мне показалось, что весь мир человеческой жизни лежит у меня на руках. Декорации, игрушки, украшения — украшения существования, делающие его не таким однообразным и скучным, — лучшее, что выдумал разум, чтобы выйти из тамаса. Искусственность.
Но для строгих и серьезных людей (их тут двое, но мне не хочется их называть)... Некоторые серьезные и откровенные люди считают, что это лицемерие; когда витальные проявления (как сказать?) уж слишком разыгрываются, они говорят о пороке. Другие всю жизнь подчинили йогической и религиозной дисциплине: они рассматривают это как препятствие, заблуждение, нечистое [Мать делает гримасу отвращения), в основном как «ужасную иллюзию, мешающую приблизиться к Божественному». Я наблюдала за реакцией этих двух человек в Ашраме и подумала... Я ясно ощутила, что это тоже Божественное, тоже попытка избавления, сыгравшая свою роль в эволюции и до сих пор актуальная для многих. Конечно, если оставаться в этом состоянии, все будет идти по кругу; это будет (не вечно, но бесконечно) все та же «женщина моей жизни», как символ комедии. Но, выйдя из этого круга, замечаешь, что это имело свой смысл, назначение; это помогло перерасти животную мудрость и животную озабоченность — стадные чувства, свойственные человеку, не замечающему ничего, кроме повседневных дел. Это было необходимо. Не нужно осуждать и клеймить.
Главная ошибка пробыть в этом состоянии слишком долго, потому что если так пройдет вся жизнь, нам, по-видимому, понадобится много жизней. А если удалось выйти, можно взглянуть на это с улыбкой и сказать: по сути, это и есть любовь из романов — нам нравятся романы, мы хотим, чтобы были романы, нам они нужны! Иначе скучно, а в целом это очень плоско!
Это пришло мне в голову вчера. Я общалась с 3. более получаса, почти три четверти часа. Он рассказал мне много интересного. Все, что он говорил, было хорошо, и я его одобрила: он поступает совершенно правильно и его книга может быть очень полезной... только, к сожалению, в ней присутствует влияние этого искусственного мира (на самом деле, это тоже может сослужить свою службу, книга привлечет публику). Он, наверное, говорил тебе: он хочет написать некий диалог, в котором будут высказаны идеи Шри Ауробиндо, — хорошая мысль — наподобие разговоров о книгах в «Людях доброй воли» Жюля Ромэна (Жюфанон и не помню, кто еще). Я сказала, что это блестящая мысль. Он хочет охватить не один, а все типы людей, кому на данный момент недоступно наше понимание жизни: от ревностного католика до самого убежденного материалиста, ученого, и т. д. Может получиться очень интересно.
Такие вещи мы видим в жизни: они находят в ней свое место и смысл. Передо мной прошел весь поток жизни... Добрую часть жизни я была очень тесно связана с людьми этого круга — по сути, это первое приближение к Красоте. Но в смешанной форме.

(Мать на некоторое время умолкает)

Тамас можно представить как землю (твердую и тяжелую), а витальные проявления — как поток воды. Когда вода проникает в землю, сначала получается грязь! Возмущаться нечего, так бывает. Земля размягчается, теряет сопротивление и начинает воспринимать.
Это не умственный, не интеллектуальный и (бог видит!) ни в коем случае не моральный подход к вещам: понятия о Добре и Зле совершенно ни при чем. В некоторый момент жизни начинаешь думать и смотреть на все с универсальной, глобальной точки зрения, и тогда исчезают все представления о морали — ПО ДРУГОЙ ПРИЧИНЕ. Тогда... мы пытались найти Красоту в том, что обычному сознанию кажется грязным и безобразным. И Она проявлялась в том, что грязно, лживо и безобразно на взгляд обывателя. После определенной работы над собой, когда многое поймешь, начинаешь смотреть на это с одобрением.
С самого раннего детства я инстинктивно не испытывала презрения и... как сказать?... (надо же, мысленно перешла на английский) отвращения, негодования, не осуждала так называемый порок.

(Пауза)

Я прошла через самые разные вещи, не теряя ощущения НЕИЗМЕННОГО, абсолютно чистого света (не в моральном смысле: просто чистого!), настолько чистого, что он мог смешиваться с чем угодно, проходить сквозь все, не теряя чистоты. Еще ребенком я увидела этот свет. Я никогда не испытывала отвращения, презрения, страха испачкаться — ни перед кем и ни перед чем. Всегда был белый свет, настолько белый, что ничто не могло загрязнить его белизны. Я ощутила это очень давно (сейчас я смотрю на вещи иначе: видение приходит свыше, и у меня есть другие основания видеть во всем Чистоту). Я вспомнила об этом в связи со встречей с 3. (все-таки личный контакт): я совершенно ничего не почувствовала. Мне говорили: «Ох! Он такой-сякой, ужас, что с ним стало!... » Прозвучало даже слово «гниль» — это меня насмешило. Для меня гнили не существует.
Я увидела, что в этом мире, в этом кругу люди живут так, потому что им нужно было выйти из низшего состояния, и этот способ оказался единственным. Это необходимая ступень витальной эволюции в материальном мире, в инертной Материи. Это интеллектуализированное витальное, где живут «идеи», «художественное» витальное; это поэтическое начало — а Поэзия стоит выше разума и является уже выражением Духа... Падая на землю, первые капли всегда превращаются в грязь.
Я думала, почему (когда-нибудь я пойму и это) мы так суровы и жестоки, почему осуждаем? Дело в том, что в своей работе я часто сталкиваюсь с людьми двух состояний духа (первые строго и серьезно клеймят порок и лицемерие, а вторые с позиций религии и йоги разоблачают иллюзии, мешающие соединиться с Божественным), втайне порицающими и меня... Когда-нибудь я расскажу тебе о них.

Тебя осуждают?

Да, хотя и не решаются делать это открыто. Но я знаю. С одной стороны, они считают, что я грешу looseness [попустительством] (О! Не только в данном случае, но и во многих других). А с другой стороны (речь идет о традиционной тантре), как ты знаешь, меня осуждают по иным причинам, уже несколько с иной, но не менее жесткой точки зрения. Мне даже говорили, что некоторым людям не место в Ашраме.
Я ответила, что в Ашраме найдется место для всех.
Я не могу охватить весь мир, значит мне надо хотя бы охватить представителей разных типов.
Говорят также, что я уделяю слишком много времени, сил (а возможно, и внимания) людям и явлениям, с которыми следовало бы обращаться гораздо строже. Меня это никогда не смущало! Меня это не задевает, пусть говорят, что хотят.
Но после вчерашнего визита 3. и сегодняшнего утреннего выхода на балкон... Конечно, я и раньше видела эту толпу не слишком привлекательного вида, говорила себе: «Ладно, раз так — значит так», — и не возмущалась, думая: «И они, и весь мир принадлежит Господу — ЭТО и ЕСТЬ Господь. Господь создал это, Господь хочет этого, и это хорошо». Больше я над этим не задумывалась. Но после вчерашнего визита все встало на свои места, и я взглянула на это с улыбкой! Все на свете также находится на своем месте — нужно воспринимать это с улыбкой!

(Пауза)

Некоторые вещи неожиданно раскрываются, и проясняется целая область земной жизни. Это действительно интересно.

(Пауза)

Как забавно!... Мы ощущаем прогресс, рост сознания, и все вокруг следует за нашим прогрессом с неопровержимой логикой: сквозь все события и обстоятельства жизни мы видим божественную Волю, проявляющуюся с удивительной логикой. Затем иногда возникает некое «стечение» обстоятельств (единичное или повторяющееся), похожее на... необъяснимое дорожное происшествие, — оно откладывается в нас «до поры до времени». Некоторые события при всей своей важности, казалось бы, никак не вписываются в общую линию движения с точки зрения личности в данный момент. Такие вещи случаются один раз, но некоторые повторяются. Когда они приходят, думаешь: это нужно отложить в сторону. А потом вдруг (у меня это бывало в основном в последние два года, когда я специально возвращалась назад, чтобы разобраться), «происшествия» стали возвращаться одно за другим. Но все происходит уже иначе: дело в том, что мы достигли определенного состояния и некой безличной полноты, которая гораздо выше личности, и новое состояние связывается с одним из былых «происшествий», сидящих в глубине подсознания; в результате происшествие выходит на поверхность, и при взаимодействии с этим состоянием вспыхивает свет. Все объясняется, становится ясно и понятно! Объяснений не требуется: все ОЧЕВИДНО.
Это совершенно иной способ понимания — не постепенный спуск или восхождение, не вдохновение... а, наверное, то, что Шри Ауро- биндо называл «откровением». Встреча знака, хранящегося в подсознании, уберегающем его от преждевременного проявления, со светом, идущим сверху, с широким, всеобъемлющим сознанием... при этой встрече вспыхивает свет, ослепительный свет — новое объяснение мира, вернее до сих пор остававшейся непонятой части мира.
Вот истинный способ познания.
Такие вещи становятся вехами на пути: мы идем потихоньку, иногда мучительно, иногда весело, иногда с трудом, что говорит о наличии личности, индивидуальности с ее ограничениями (в «Беседах» очень много таких вещей), но есть другой способ, совершенно не похожий на этот: переполняющая тебя радость, не только радость познания, но и радость БЫТИЯ. Бьющая через край радость!
(Через некоторое время, возвращаясь к только что описанному опыту, Мать добавила следующее: «Очень интересный опыт. Это мощный рычаг, который поможет избавиться от косности в вопросах морали. Именно с этим мне приходится постоянно сталкиваться: все, кто пытается духовно продвинуться, привозят мне мораль вагонами!»)
Вот, мальчик мой.
... Если бы тебя не было, я бы никогда не стала этого говорить.
Не знаю, почему. Не знаю почему, но я бы говорить не стала. Я знаю, почему говорю об этом тебе — я уже намекнула, дала hint [подсказку]. Я сказала, имея на то причину.

Да, но не сказала, какую!

[Мать смеется] Она не из тех причин, которые можно объяснить! Нет, это... то же самое: непосредственный контакт.
Я как-то сказала, что у меня было видение, но ты не понял меня. Я видела, какое место ты занимаешь в моем существе, видела твою роль в нашей работе. Так и есть. Я хочу сказать, что все, о чем я тебе рассказываю, имеет смысл и конкретное назначение; я вижу, насколько это важно для трансформации мира — рассказываю ли я о своем «опыте», как я это называю (что на самом деле гораздо шире, чем опыт, потому что гораздо больше личности), или нет, безразлично: Действие совершается. Я рассказываю об этих опытах, формулирую и держу их в памяти только ради тебя, потому что ты создан для этого и ради этого мы встретились.
Что тут объяснять...
Даже Шри Ауробиндо я почти ничего не говорила, чтобы не занимать его время, тем более что я считала совершенно бессмысленным загружать его этой информацией. Иногда я рассказывала... Я говорила ему о своих видениях и ночных опытах — об этом я рассказывала всегда. И он их запоминал (а я сама забывала: уже на следующий день ничего не могла вспомнить), он помнил; и иногда даже годы спустя говорил мне: «Вот вы тогда видели это». Он прекрасно все помнил. Даже то, что я забывала. Но это единственное, о чем я ему рассказывала, и то лишь когда была уверена, что это важно, интересно. Я не докучала ему пустословием. Но... Даже с Нолини (старейший ученик), который прекрасно понимает... я никогда не ощущала, что можно (это не потребность) ему все рассказать. Вот.
Не хочу описывать все слишком подробно и ни в коем случае не хочу объяснять, потому что такие вещи необъяснимы. Мне хочется, чтобы ты не узнал, не подумал, но чтобы тебя вдруг озарило, будто ударило электрическим током, чтобы ты почувствовал.
Это придет.

У людей слишком толстая кожа...

Самое ужасное — Разум. Он невыносим. Чтобы получить один из таких опытов, о которых я тебе рассказывала, нужно сказать ему: «Ну-ка, замолчи. Успокойся». А если дать ему волю и начать его слушать, ничего не получится. Этому нужно учиться.
Усилия помогают мало, мальчик мой... [долгая пауза] можно называть это благодатью, можно называть это «фокусом» — хоть это вещи совершенно разные, тут присутствует и то, и другое.

Мне бы только заставить умолкнуть свой разум! Это ужасно трудно и утомительно.Чем больше я стараюсь, тем больше выхожу из себя.

Так и бывает. Об этом я и говорю тебе, это происходит не благодаря усилиям... на самом деле иногда, когда об этом не думаешь, это получается само. Возможно, когда-нибудь я смогу тебе помочь.


Без даты, 1960
Записка Сатпрему от Матери

В тот миг,
Когда
Tы меньше всего ожидаешь.